Сыновья в моей жизни появились привычным способом, но странным образом. Что до способа, то он, в принципе, известен всем, потому и нет большого смысла на нем останавливаться отдельно. Разве что с таких позиций.
Однажды для некоего социологического опроса понадобилось и мое скромное мнение. Опрос касался темы родильных домов. Что-то типа того, «как вы думаете, где женщина должна рожать?» Я ответила так: «Врачи роддома спасли жизнь моего старшего сына. Через семь лет они спасли мою жизнь». По-моему, достаточно красноречивый факт в пользу того, что женщине все-таки лучше рожать в специальных заведениях. А у меня с тех пор есть сын и сын.
Когда Семен родился, я, как ответственная мамаша, вела подробные записи о том, как он растет – из младенца в ребенка, из ребенка в мальчика и т. д. Записывать было интересно, ведь все было новое, необычное, какие-то совершенно «ненадеванные» ситуации, которые примеряешь на себя с некоторой опаской: как бы где чего не треснуло, не лопнуло, не пошло по швам. Или наоборот – слишком широко, так что запутаться можно. Отсюда – бессилие и прочие штуки, замешанные на первобытном страхе: все-таки самое первое бытие в совершенно новых условиях.
С Матвеем все, конечно, случилось уже проще. Не так страшно.
А «странный образ» такой. Беременность бывает планируемая и желанная. Одно другому не противоречит, но разница есть. В обоих случаях у меня присутствовал второй вариант. Просто я уверена, что божественный акт зачатия планировать бессмысленно. Правда, эту несложную мысль я окончательно поняла и приняла лишь с Матвеем. А с Семеном... Согласитесь, что, по меньшей мере, глупо от восемнадцатилетней девчонки ждать подобных взглядов на собственный округлившийся живот. Тем не менее, уже тогда – и я помню это абсолютно отчетливо, – я была абсолютно уверена в неизбежной правильности случившегося.
