26 июля. Сегодня мы едем на Мертвое море. Нас везет туда Ноам, с которым мы познакомились еще в прошлый раз. Тогда Ноам устроил нам поездку в Пустыню и в Махтеш-Рамон, познакомил с семьей Мотылевых и показал отель «Берешит». Потом я писала, как поразила меня пустыня. И насколько это вообще нереальное место на Земле.
Ноам оказался самым настоящим пустынным фанатом. И я его понимаю. Пустыня не может не завораживать.
Но лучше, чтобы кондиционер в машине все же работал.
Вечером перед поездкой я смотрю интернет – температура воздуха в районе Мертвого моря – 48 С. Это что-то нереальное. Но там все же будет море (наивно думаю я), хотя на мальчишек поглядываю с беспокойством.
А утром следующего дня меня встречает бледнолицый Глеб, который говорит: мама, чего-то у меня болит живот…
Это еще называется: приехали.
А вы что бы делали на моем месте?
Но поскольку вы не на моем месте, а я совершенно суровая вообще-то мать, я начинаю задавать вопросы. Первым делом я выясняю условную этиологию боли: где, что именно, каким образом и все такое. После чего впихиваю в болящего четыре таблетки активированного угля (аптечка у нас с собой) и в течение часа, что есть до отъезда наблюдаю за процессом, параллельно запретив есть, но заставив пить. Поскольку основной процесс не усиливается и не дополняется чем-то прочим, я зову старшего брата и говорю ему: тебе придется остаться с Глебом, после чего выдаю подробные инструкции как и что, а также свой местный номер телефона.
И уезжаю на Мертвое море.
Представляете?
Как вам сказать… Тут все дело не в степени моей безответственности, а в степени ответственности моего среднего сына. Да, ему всего двенадцать лет – в некотором смысле. Но в другом смысле – ему уже двенадцать! И я ему полностью доверяю. И знаю, что Глеб ему будет подчиняться беспрекословно.
Подъезжая к Беэр-Шеве, откуда мы стартуем на Мертвое море, я звоню Матвею. Потому что еще есть возможность повернуть обратно, в случае чего. Все нормально, отчитывается тот, живот не болит, но я ему по-прежнему не даю есть, зато он уже несколько стаканов крепкого чая выдул.
Потом я звоню еще дважды. Контролирую, но уже понятно, что все нормально.
К чему я об этом так подробно? Потому что такие события имеют очень мощный воспитательный момент на самом деле: старший брат не просто несет ответственность за младшего, он знает, что мама может на него положиться. А про то, что маме это добавляет седых волос (а как вы думали?) – это уже мамины тайны. Просто детям надо давать, в том числе, и вот такие серьезные испытания. Они после этого очень уверенно себя чувствуют. И на них на самом деле можно положиться.
