Я по-честному пыталась разобраться в нескольких вопросах очень сложных для моего обывательского понимания.
Что же все-таки происходит между арабами и евреями?
Что такое Палестина и что такое Израиль?
В чем глубинная суть конфликта в Секторе Газы?
Что такое все-таки Британский мандат? А соглашения в Осло (которые, говорят, зовут «ослиными» – и почему их так зовут)?
Какова официальная позиция России в отношении проблемы? (вот это, пожалуй, меня интересовало особенно)
А вот этот самый Западный берег реки Иордан??? И что это за Трансиордания?
Или – страшное слово «интифада». Это вообще ЧТО такое??
Для того, чтобы понять, я читала Википедию и Ежевику, новости на наших сайтах и на русскоязычных израильских, книгу Леона Юриса «Эксодус»…
И все равно у меня ума не хватило. Нет, я не настолько инфантильна, что не смогла связать исторический фактический материал с тем, что происходит сейчас. И не настолько инфернальна, чтобы привычно видеть все в черном свете.
Но все это – ЭТО! – выше моего понимания. И если меня попросят объяснить: а что же все-таки происходит в Израиле, в чем суть и смысл вот этих девочек и мальчиков с автоматами, которые по всей стране… И мне нечего будет ответить. Потому что я – человек, который не видел войны (и дай Б-г!). Можно прочитать сотни книг, тысячи статей и миллионы букв, но это – не добавит понимания.
...
Вот мы въезжаем на машине туда, что называется словом «территории». Мы сейчас «поедем на территории» - так говорят. Проезжаем блок-пост. Парень с автоматом наперевес равнодушным взглядом охватывает салон, скользит по лицам. Делает жест дулом – проезжайте.
Если бы ему что-то показалось не так и не то, он попросил бы открыть багажник.
Все происходит очень буднично и спокойно. Но вот этот черный автомат, блок-пост, врезанный в полотно дороги, само слово «территории» - все это какое-то тревожное, совершенно не свойственное Самарии. Ведь тот самый добрый самаритянин – он же добрый. Вроде бы. В притче, которая в Евангелии от Луки.
Но здесь – не притча. Разве что во языцех. Обычная жизнь, которая рука об руку ходит со смертью.
Я не готова рассуждать об этом. Ни на эмоциональном уровне, ни тем более – с холодной головой. И даже размышлять у меня получается не очень хорошо.
Просто в какой-то миг приходит отчетливое осознание: никто не уступит. Никто. 
